Вита.Пунская

Часть 1.  Россия

Анжела

Передо мной лежал тот самый текст. Долго же мне пришлось искать его. Но, как ни крути, книга нашла меня сама. Так бывает. Приходит день и случается чудо, когда его уже не ждешь. Как говорится, всему свое время.

Мне казалось,  что жизнь не ограничивается ежедневной работой, гастрономическими удовольствиями и поиском развлечений. Мои притязания несколько были иными. Я желала постичь секреты восточной мудрости. Жаждала управлять своими снами. Сгорала от желания путешествовать во времени. И летать по космическим автострадам, ведущим из одного измерения в другое.

Пребывая в полном уединении, месяцами я медитировала при зажженных свечах и дымящихся благовониях. Под шедевры классической музыки погружалась в глубины своего сознания. И даже перешла на вегетарианское питание, чтобы изменить биохимию мозга. Со временем удалось избавиться от телесных привычек. Но не от духовной жажды, которой я томима до сих пор.

Я чувствовала, что готова шагнуть в неизведанное. И вот, таинственная книга передо мной. Врата в иное измерение скоро начнут открываться. Радость предвкушения наполняла меня. Я вновь узрела смысл своей жизни. А смысл был один — постигнуть Творца. А значит, и Любовь, и Истину, и Жизнь.

Оказалось, что новой практике нужно посвятить ровно сто дней. Причем, провести их в тотальном молчании и еженедельных голоданиях, медитируя по нескольку часов в день. Но главным было выполнение особых энергетических упражнений.

Что можно есть? Финики, урюк, инжир, грецкие орехи, кешью. Фрукты. Надо запастись минеральной водой. Боже мой, сто дней! Какие-то три месяца с небольшим и я окажусь там, куда так давно стремилась. Научусь видеть внутренним зрением, слышать внутренним слухом и предсказывать будущие события! Научусь перемещать предметы без прикосновения к ним! Научусь путешествовать в квантовом мире. А может быть, даже смогу передавать мысли на расстояние!

Ну, как говорится перед взлетом, поехали! Вначале я с энтузиазмом вела дневник. Воодушевленно записывала все новые ощущения и впечатления. Первое время тело охватывала легкая приятная дрожь, похожая на внутреннее джакузи. Я пребывала в этом состоянии часами, ни на что другое совершенно не отвлекаясь. Не было ни мыслей, ни воспоминаний. А ничего и не хотелось, настолько сладостными были те ощущения на фоне   тишины ума. Недели через три начались внезапные покачивания тела. Я сидела в позе лотоса и меня мягко двигала какая-то внутренняя энергия.  Меня просто болтало то из стороны в сторону, то вперед-назад. Чуть позже стали появляться вспышки света перед закрытыми глазами. Иногда ощущалось жжение в основании позвоночника, будто раскалялся шарик невидимого термометра, готовый взорваться в любую минуту. Это очень пугало. Поэтому прыти у меня поубавилось. И я снизила интенсивность медитаций.

Проходят семьдесят дней тишины. Чувствую, что застываю на месте. Лишь повторяется все то же самое. Не двигаюсь ни вперед, ни назад. Что-то, соединяющее меня с волшебной энергией оборвалось. Восемьдесят дней. Ничего необычного. Девяносто. Ко мне  подкрадывается горькое разочарование. Сто дней. Все. Больше никаких изменений.

Утро сто первого дня. Чувствую, как по лицу медленно катятся слезы отчаяния. Ладно, хватит бессмысленных ожиданий. Я прекращаю все практики. Ничего не имеет смысла. Посвятить тайным знаниям столько лет и ничего не достигнуть — это не шутки. Практически, найти квинтэссенцию всех философий и вновь утратить ее.

Неужели я где-то ошиблась? А может, просто не была достаточно прилежной? И что-то упустила? Стою у окна и смотрю на прохожих. Они так уверенно двигаются, будто знают, зачем появились на этот свет. Завтракаю и включаю телефон. Заодно и телевизор. Не потому, что мне интересны новости. А просто, чтобы заполнить тишину. Никаких планов на возвращение в обычную жизнь у меня нет. Что теперь делать, не знаю. Сижу на кресле и наблюдаю жизнь подводного мира. Чувствую, что опять проваливаюсь в глубокую медитацию.

Смутно слышна какая-то мелодия. Через несколько секунд понимаю, что это телефонный звонок. Раздумываю, ответить или не стоит. Делаю несколько глотков воды. Благо, бутылка с минералкой всегда на столе. Решаю все-таки ответить. Что? Меня приглашают на собеседование по поводу работы? Даже не знаю, что сказать. Хотя, почему бы и нет. Устроит ли меня завтра в полдень? Вполне. Записываю адрес.

А что мне еще остается? Брожу по кухне, готовлю горячий шоколад. Снова вспыхивает в памяти разочарование от неудавшихся  практик. Увы, состояние, зовущееся внутренним молчанием, к искомому счастью меня не привело. Интересно, где они взяли мой номер телефона?

Собеседование длится минут двадцать. Коренастый итальянец низким голосом задает мне не очень простые вопросы, поглядывая в мое резюме. Вы правда говорите на трех иностранных языках? Правда. А через неделю приходит сообщение на электронную почту. Я не верю своим глазам! Инофирма берет меня консультантом по логистике! Вот это да!

Прочитав сообщение раз пять, я неподвижно застываю перед монитором. И осознаю, что снова возвращаюсь в бренный материальный мир. Возвращаюсь к ежедневному рутинному быту, от которого когда-то бежала.  Какой кошмар, все придется начинать с нуля. Пройденный «путь недеяния» не привел никуда.

Тедди

Наш кортеж в очередной раз запаздывал. Зимой, говорят, в России всегда так. Сплошные пробки. От нечего делать я курил, наблюдая за местной утренней жизнью. У стойки гостиницы регистрировались вновь прибывшие клиенты. Заспанная киоскерша заторможенно расставляла своих матрешек. Ну, а бодрые постояльцы, позавтракав, парами-тройками выходили из ресторана.

Рассеянно посматривая на экран плазменного телевизора, я наблюдал разные природные катаклизмы. Песчаные бури заносили американские городки, ураганы сметали целые деревни, ледяные цунами наступали на дома. А где-то даже мелкие лягушки сыпались с неба.

Открылась входная дверь, и молодая дама в красном пальто вошла в холл. На миг мне показалось, что пространство наполнилось ароматом роз. Я еще не знал, кто это такая, но что-то внутри дрогнуло при виде ее. Вспомнилась строчка из старой песни «Lady in red is dansing with me».  А станцует ли со мной эта женщина в красном?  Хотя я и танцевать толком не умею. Говорят, что это цвет страсти. В моей жизни страстей не случалось, наверно, уж лет пять.

Дама остановилась у входа в бар, разглядывая присутствующих. Через несколько мгновений ее лицо озарилось улыбкой Джоконды. И она прямиком направилась к нашему шефу. Тот тоже заулыбался. Они знакомы, что ли?

Перебросившись с ней парой фраз, шеф обратился к нам. Это — Анжела, говорит, наш новый консультант по логистике. Что? Она еще и работать будет с нами? Я заволновался и даже немного вспотел. И, кажется, покраснел.

Дама сняла свою элегантную шляпу. Светлые волосы волнами рассыпались по плечам. Еще раз улыбнувшись, она поздоровалась. А потом уселась рядом с шефом, который, достав бумаги, принялся что-то объяснять.

Я снова перевел взгляд на экран, хотя хотелось смотреть только на нее. Теперь показывали кульбиты автомобилей на заледеневшей трассе. Я знал, что в таких случаях нельзя ни резко тормозить, ни увеличивать скорость. И руль лучше не крутить. Надо просто медленно отпускать газ. И не впадать в панику. Практика подобного вождения у меня уже была. Банально звучит, но я тогда отделался легким испугом.

Охранник объявил, что наша машина подъехала. Полусонные коллеги, подхватив свои ноутбуки, молча побрели к выходу. За ними, переговариваясь, отправились и шеф с новой сотрудницей. Ну, а я, еще раз затянувшись и потушив сигарету, поплелся в самом конце.

Сегодня едем по другому маршруту. Водитель, оказывается, не успел заправиться. Никто никак не отреагировал. Месяц двухчасовых поездок сделал свое дело. Всем было безразлично. Десять минут больше, десять минут меньше.

Останавливаемся на загородной заправке. Неплохо бы проветрить салон, бормочет шеф, открывая дверцу минивана. Анжела выбирается из машины и, немного постояв,  прохаживается вдоль дороги. Пять метров туда, пять метров обратно. Некоторое время  наблюдаю за ней из окна.

В конце концов, тоже выхожу. Не зная, что сказать, закуриваю. Улыбнувшись, она спрашивает, откуда будете. Из Вероны. А, она там бывала. Красивый город. Даже оперу слушала в веронском «колизее». Уточняю, что живу не в самом городе, а в пригороде. А чем занимаетесь? Вообще, профессия — электромеханик. Но здесь еще и устанавливаю автомобильных миникомпьютеры. Она покивала. Мое занятие в ней живого отклика не вызвало.

Тут, покряхтывая, из машины вылезает Джанни. Болтун еще тот. В этот раз почему-то начинает вещать о начинающемся экономическом кризисе. По мне, эти кризисы вообще никогда не кончаются.  Как  легко она общается! Есть в ее манерах какая-то воздушность. Мне же общение всегда давалось с трудом.  Я, например, стесняюсь заговаривать с незнакомыми людьми. Всегда боюсь ляпнуть какую-нибудь глупость.

Анжела

Ну, наконец, заправились.  Расположившись на заднем сидении, разглядываю своих итальянских сотрудников. Шеф, электрик и два механика. Плюс их российский куратор, который выполнял и роль переводчика. Он уселся рядом и сразу же завел разговор о производственных зданиях, которые сегодня надо обойти. Оказывается, на заводе уже имеется современный склад, причем, компьютеризированный. В общем, прекрасное помещение со всеми нужными кодами, не говоря уже о типологиях по классам товаров. Мужчина открыл ноутбук и начал рассказывал о технической документации, с которой мне предстоит работать.

Все это было мне знакомо. Слушаю его, продолжая наблюдать за попутчиками. Мне нравится знакомиться с новыми людьми. Новый человек — это всегда новая вселенная. Со своими законами притяжения и отталкивания. Вот механик-коротышка по имени Джанни, по всей вероятности, обожает использовать других. Как только мы отъехали от гостиницы, он с большим энтузиазмом рассказывал про вчерашний фуршет, на который их пригласили русские партнеры. В основном, речь шла о том, как шампанское текло рекой. И как он объелся блинами с черной икрой. Потом перешел к описанию девушки, с которой недавно познакомился. Она с ним уже сходила в ночной клуб и даже не попросила никаких подарков.  Под конец начал заискивающе уговаривать шефа, чтобы тот взял его во Францию на испытания новых автомобилей. Второй механик был худой и какой-то нескладный. Периодически одевал очки и утыкался в свой смартфон. Похоже, интроверт еще тот.

Молодого мужчину, с которым мы на улице перебросились парой фраз, звали Тедди. Он мало говорил, но много улыбался, периодически опуская глаза. Классический пример неуверенного в себе человека.

Шеф же был вальяжным и вполне довольным собой. Всем своим видом он как бы доказывал: жизнь удалась. Ну, а куратор-переводчик, продолжавший что-то монотонно бубнить про склады запчастей, был классическим флегматиком.

Тедди

Наконец-то время обеда. Вместо столовой нас везут в какое-то кафе. Анжела располагается напротив меня. И никто к нам больше не подсаживается. Тем лучше. Обедать под громкие споры коллег мне порядком надоело. Аппетит пропадает, когда слушаю эти бесконечные разговоры. Чувствую нежный аромат духов. Давненько женщины не баловали меня своим вниманием. С тех пор, как я расстался с Элизой. Живу теперь один. Уже лет пять.

Покончив со своим овощным рагу, моя новая знакомая начинает сыпать вопросами. Бывал ли я заграницей? Ну да, говорю, бывал. Посылали в Китай, в командировку. Там, в одной провинции, собирали автомобили по нашей технологии. А довелось ли мне там познакомиться с философией даосизма? Философией чего? Я чуть не подавился куском пережаренного бифштекса. О чем это она?  Мне довелось там хорошо заработать. И я купил настоящий мотоцикл. Харли Дэвидсон. Вот это был кайф, а не какая-то сухая философия. Вот уж я носился вокруг нашего озера Гарда. Какой там даосизм, я и книг-то обычных не читаю. Проглотив очередную порцию картофеля фри, качаю головой и принимаюсь отрезать очередной кусочек бифштекса. Мясо я люблю.

А где еще был? Ну, в Иране, говорю, тоже по работе. Это же чудесная страна, восклицает моя собеседница. Теперь она спрашивает про зороастризм. Корни той религии, оказывается, из древнего Ирана пошли. Немного напрягаюсь. Нет, книгу Ницше «Так говорил Заратустра» не читал. Боюсь, что у меня с ней ничего не получится. Всякие теории — это не по моей части. А на отдых куда ездил? В Египет, говорю. И уже чувствую подвох. В Каир нас на экскурсию возили, добавляю, а потом и к пирамидам тоже. А про египетские мистерии слышал? Вздыхаю и качаю головой. Что еще за мистерии? За кого она меня принимает? Я такое слово-то вообще в первый раз слышу.

Анжела

Наверно, за обедом я переборщила с вопросами. Но мне хотелось поговорить о том, о чем я так долго молчала. Ибо знакомые  не разделяли моих интересов. Друзья же с головой окунулись в материальные пучины обогащения. А меня затягивала воронка познания. А вовсе не воронка продаж.

Привыкнув жить в мире философских книг, я считала само собой разумеющимся, что все читают иногда что-нибудь эдакое. Но сегодня выяснилось, что мои коллеги по работе знакомятся только с новостями в Интернете. Вечерами же пропадают в чатах и в соцсетях. А читают только автомобильные журналы.

Сначала я приставала к Тедди с разными вопросами, но вскоре поняла, что ни к чему хорошему это не приведет. В конце концов, решила разрядить немного обстановку. И попросила рассказать про его увлечения. Ну, тут он сразу воодушевился и заулыбался. Я так поняла, что он про свой мотоцикл готов часами рассказывать. Он и на заднем колесе едет метров сто, держа равновесие. И  с места за пять секунд развивает бешеную скорость. А носясь по горным безлюдным дорогам, ощущает себя по-настоящему радостным. И адреналин в крови бурлит и свобода такая чувствуется.  Да, что говорить, философия свободы — сейчас тема модная.

Первый рабочий день подходит к концу. Снова погружаюсь в тему таможенных складов. Надо сказать, что после поездки в Тибет я оставила работу. Те ощущения, которые я испытала там, за деньги не купишь. Посему теперь надо восстанавливать многие навыки.

А в горах я медитировала часов по семь в день, пытаясь управлять своим вниманием. Ведь где внимание — там и сила. И в один прекрасный день на меня снизошел необъяснимый поток, остановив все мои мысли.  Как будто и не было у меня никакого прошлого. Этот поток энергии растворил все. Как будто и меня самой больше не было. Все вокруг стало новым и каким-то светящимся изнутри.

С тех пор я больше ничего не хотела, только снова испытать то ощущение неземного блаженства. Тогда я и начала писать стихи. Лучшие строчки приходили в голову в редкие  моменты, когда невидимая энергия снова проникала в меня.

Больше не было смысла зарабатывать деньги. На что бы я их потратила? После тибетских медитаций я перешла на овощи и  фрукты. И теперь мне хватало двух яблок в день, не считая минеральной воды и нескольких чашек чая. Ну, плюс орехи да изюм. Я даже не худела. Но если я съедала много, то пьянела от еды как от вина. Причем, от любой еды. А посему после обеда просто садилась в кресло и некоторое время пребывала в состоянии полной прострации.

В общем, телесные утехи больше меня не интересовали. Развлечения тоже. Почти все книги стали для меня пусты, а телепередачи — банальны и безлики. От друзей я стала постепенно отдаляться, поскольку материальные интересы почти исчезли из моей жизни. Целыми днями я погружалась в мир тайных символов. С родными я общалась по мере необходимости. Все они жили своей жизнью, и мое участие особо никому не требовалось. Да они и не поняли бы меня.

После того как мы расстались с мужем, я переехала к своей бабусе. Она была вполне самостоятельная. Ходила по магазинам, гуляла с соседками, шила какие-то чепчики за деньги. Но она была практически глухая. Телевизор смотрела с наушниками. Чему я была несказанно рада, ибо могла предаваться медитациям в полной тишине.

Тедди

Долго я не мог оправиться от изумления. Ну ты подумай, какие темы интересуют нашу сотрудницу! Занималась бы своей логистикой. Ан нет, ей мало. Мистерии какие-то, даосизм какой-то. Абсурд.

Пять вечера. Конец рабочего дня. Народ молча рассаживается в минивэне. Анжела опять располагается рядом со мной. Уж не знаю почему. Не подаю виду, что рад. Ну, поехали. Как приятно вдыхать экзотический аромат ее духов. Чем же развлечь новую знакомую? Чем я могу ее заинтересовать? За обедом она такими словами сыпала, что я вообще смутился. По мне, все религии — просто бред. Одурманивание мозгов. В себя надо верить.

Выудив из рюкзачка свой ноутбук, я посмотрел новости мотоспорта. Потом, открыв папку «Греция», принялся рассматривать старые фотки. Это был чудный вояж. До острова Корфу я доплыл на круизном лайнере, а там уж на всю катушку оторвался. Заплатить за перевозку железного коня, конечно, пришлось немало. Но все-таки игра стоила свеч. Ароматы природы пьянили не меньше, чем скорость. Ну, и девушки местные, соответственно.

Анжела краем глаза поглядывала на мои фотки. А ты была в Греции, спрашиваю. Пока нет, говорит. Хочешь посмотреть? Я там отдыхал. Ну, давай. Повернув экран в ее сторону, я листал цветные изображения, время от времени комментируя пейзажи. Некоторые виды она рассматривала подолгу. Тогда я отрывал взгляд от экрана и смотрел в окно. Машины еле ехали. Бесконечные вечерние пробки. Коллеги интенсивно общались в фэйсбуке. Я эту соцсеть терпеть не могу. Ругань сплошная, да выяснение, кто умней.

Может, фильм какой посмотрим, предлагает она. Часа полтора еще добираться. А какой? У меня здесь только про вампиров. Да нет уж. Давай в Ютубе что-нибудь найдем.  Вот, например, «Искусственный разум», предлагает.  Смотрел? Нет.

Фильм оказался интересным. Про робота-ребенка, который был запрограммирован на любовь к матери. Точнее к женщине, которая приобрела его, чтобы было о ком заботиться. Почему-то женщинам всегда надо о ком-то заботиться. А настоящий сын героини пребывал в коме. Но со временем выздоровел. И стал ревновать маму к этому роботу, который выглядел как обыкновенный мальчик. Родной сын стал провоцировать робота на негативные поступки.

И, в конце концов, мать была вынуждена бросить этого робота-ребенка в лесу, чтобы его не сломали в фирме-производителе. После чего и начались его приключения. Ведь  он очень хотел стать настоящим мальчиком, чтобы мама полюбила его. Поэтому решил искать Голубую Фею, которая превратила бы его из робота в настоящего человека. Он побывал и в городе грехов, и в фирме, где штампуют одинаковых детей, и на дне морском. Там и нашел свою Фею. Но это была просто скульптура. И  у него на глазах она рассыпалась. Все имеет свой конец в этом не лучшем из миров. А мальчик-робот все же снова встретил маму.

Анжела

Порядком утомившись от просмотра фотографий Тедди, я предложила посмотреть фильм. Оказалось, что обожает кино про вампиров. Все, что я знала про вампиров, это что они боятся солнца и не отражаются в зеркалах. А еще, что у них белый цвет лица и присутствуют клыки, чтобы пить кровь своих жертв. Хотя есть еще и энергетические вампиры. У этих другие методы. Но фильм, думаю, лучше выбрать повеселее.

В Ютубе прямо на первой странице открылся фильм «Искусственный разум». Эта тема нынче модная. Только называется «искусственный интеллект». Картину я уже смотрела. Мгновенно вспомнилось содержание. Мальчик-робот хочет стать настоящим человеком. Лишь тогда его полюбят. Не намек ли это на то, что все мы здесь ненастоящие, лучше сказать, фальшивые. Ведем себя как автоматы. И нам тоже надо отправляться в путешествие. И искать небесную Фею, чтобы понять смысл жизни. А по пути обнаружить, что все люди штампуются по одному шаблону. И никто не является исключением. От этого, конечно, можно впасть в отчаяние. И даже отказаться от поисков. Но, как ни странно, именно в этот момент нас подхватят неведомые силы. И понесут туда, куда мы всегда хотели попасть. Только там мы увидим, как заваливается на бок и падает «чертово колесо». Колесо перевоплощений. Этот символ вращения душ в подлунном мире. И лицом к лицу окажемся с божественной Феей. А может, это символическое имя Божественной Матери? Я читала, что мы начинаем искать Бога только тогда, когда нашли его. Не помню, кто это сказал.

Тедди слегка придвинулся ко мне и смотрел фильм с интересом.  А я через некоторое время, закрыв глаза, уплыла в иные измерения. Перед внутренним взором сначала замелькали яркие точки, потом какие-то лица крупным планом, незнакомые цветные пейзажи. К подобным видениям я уже привыкла, помня, что ни одна картинка не задерживается надолго, все крутится как в каком-то калейдоскопе.

Тедди

Для разнообразия решили поужинать в новом месте. Китайский ресторан. Обстановка впечатляющая. Статуи белых тигров и зеленых драконов, на фигурных столах — красные фонарики, на стенах — снежные горные панорамы, какие-то иероглифы и странные столбики черточек.

Мы и новую сотрудницу пригласили. Я, как бы невзначай, уселся рядом с ней. Каждому выдали толстое красочное меню с картинками. Принесли китайское пиво и рисовые чипсы. По просьбе шефа Анжела принялась переводить состав блюд. Я так проголодался, что сидел и хрумкал чипсами.

Ну вот, выбор сделан. Соевые спагетти с креветками. А на второе курица с ананасами в кисло-сладком соусе. Анжела достает из своей сумочки ворох бумажных фотографий. Джанни ухмыльнувшись, говорит, что давно все перевел в цифру. А шефу, как выяснилось, тоже нравится перебирать старые фотки. Узнаю Луксор, говорит. А вот город Живых. Ну, и город Мертвых, конечно. А что там за мистерии происходили, спрашиваю я, вспомнив недавний разговор за обедом. Шеф смотрит на меня с удивлением, видимо, не ожидая от меня таких вопросов.

Еще Плутарх высказал такую мысль, что телесная жизнь — это еще не все, что есть что-то большее, заявляет Анжела. И вообще, мир больше духовен, чем телесен. Но человек, продолжает она, слишком привязан к своему телу. Холит его, лелеет, балует всячески. Привязывается к разным удовольствиям. Да так, что они превращаются в физические зависимости. Прямо лекцию читает. Заслушаешься. Вся жизнь — сплошные зависимости, откликается шеф, закуривая. От семьи, от работы, от друзей, от зарплаты. Ну и от женщин, добавляет Джанни. И кофе, и алкоголь.

Анжела выдает: мистерия — это посвящение в высшее знание. И в другое состояние сознания, о котором мы и не догадываемся. Это уж точно. Я вообще ни о каких посвящениях понятия не имею. Анжела продолжает: а вот, смотрите, это буддийские храмы Бангкока, вот изумрудный Будда. А это Индия: розовый город Джайпур. Знаменитый Тадж-Махал я узнал и сам. В общем, подытоживает она, высшее знание заложено внутри нас. Как огромное дерево изначально заложено в горчичное зернышко.

Приносят горячее в половинках ананаса. Очень экзотично. Шеф что-то говорит про какую-то внутреннюю энергию, спящую внутри человека. Грамотный, как посмотрю. Вот уж никогда бы не сказал, что он историей Востока интересуется. Я многие слова вообще в первый раз слышал.

Анжела взяла только соевые спгетти с овощами. Сказала, что после поездки в Индию вообще отказалась от мяса. Может, из-за этого ее глаза светились каким-то особым светом. Я чувствовал, что потихоньку влюбляюсь в нее. А что это за иероглифы на стенах ресторана, говорю вслух. Никто не знает. А столбики черточек, говорит Анжела, это гексаграммы из «Книги перемен».

Перед десертом, на который выбрали жареное мороженое, моя соседка по столу достала из сумочки небольшую стопку книг. Причем на итальянском языке. И раздает их  нам. Говорит, давно уже привезла из Милана. Но поскольку читала все это на русском, то перечитывать вряд ли будет. Мне досталась книга Германа Гессе «Сиддхарта». Джанни —  томик Фрейда «По ту сторону удовольствия», а нашему шефу — Ницше.

Анжела

Сны мне по-прежнему снятся красочные. Сижу за своим рабочим столом, глядя в смартфон, и вдруг выворачиваю его наизнанку. Он меняет форму — становится круглым и золотистым. А на круговом экране появляется вереница старших арканов Таро. Нажимаю на один из них.  И чувствую, как воронка невидимой энергии затягивает меня в этот золотистый шар. Оказываюсь в незнакомом городе, лечу по воздуху и разглядываю радужные фантастические дома. Это же сон, говорю себе. А значит, можно спуститься пониже. Попробуем. Но как только начинаю пикировать вниз, сразу просыпаюсь.

Итак, снова начались мои рабочие будни. Метафорически говоря, вторая часть марлезонского балета. Надо сказать, что я полюбила романы Дюма классе в восьмом. И когда летними вечерами томные подружки шли гулять, чтобы поделиться своими девичьими секретами, я погружалась в тайны графа Монте-Кристо. А потом и всего французского двора, королевских особ, коварных кардиналов, отважных мушкетеров и хитрых интендантов финансов. Красивая жизнь, полная интриг завораживала меня больше, чем болтовня с подружками.

Как бы то ни было, моя жизнь в социуме продолжается. А ведь в последние годы я отказывалась от всех предложений по работе. Жила себе как аскет-отшельник. Жалею ли о потерянном времени? Может быть, и да. Но ведь разными словами повторялось в восточных доктринах, что ничего не достичь, если жить обычной жизнью. Жаль только,  мало что получилось из моих медитативных практик. Хоть и остался легкий шлейф внутренней тишины, который иногда все еще превращался в непродолжительное безмолвие.

Теперь мне снова приходится вписываться в новую группу.  А это непросто во всех смыслах. Порой утомляют утренние разговоры в машине. Меня не интересуют модные гаджеты, футбольные матчи, мотогонки, сплетни про звезд, политические распри. Я  далека от всего этого. Поэтому теперь, каждый раз перед выходом из дома я несколько минут распевала звук «у-у-у», который помогал немного «приземлиться». Точнее, центрироваться на жизни тела. Согласно методу одного известного ученого. Вообще, это «тонирование», то есть распевание гласных звуков я и раньше часто использовала. Особенно для избавления от негативных эмоций.

Тедди всегда садится рядом со мной и спрашивает то про Индию, то про Таиланд, то про Америку. Мне это нравится. И я рассказываю с удовольствием. А позже проблемы размещения прибывающих запчастей из-за границы занимают все мое время. Приходится  заниматься и таможней, и разгрузкой, и классификацией.

Поболтав с Тедди, я устраиваюсь поудобней и закрываю глаза. Наверно, всем кажется, что я просто засыпаю. Но в первое время я проваливалась в такую глубокую медитацию, что слышала все, что происходило вокруг, но не могла не то, что ответить или среагировать, а даже пошевелиться. Тугой воздух вокруг словно уплотнялся. Казалось, что снаружи меня окружает невидимая сфера плотной энергии. А в теле эта же самая энергия будто бы кипела. Перед внутренним взором снова и снова появлялись яркие картины: незнакомые лица, вглядывающиеся в меня; горные панорамы, залитые лучами солнца; огни ночных бурлящих городов. Если бы я была художником, может, я бы что-то зарисовала. И было так хорошо, что я ничего уже больше не желала. Это было какое-то опьянение, превосходящее земные ощущения. Но через час все стихало, и я возвращалась в бренный мир. Будто ничего и не было.

Во время перерыва Тедди зашел ко мне в кабинет. Минуту постоял молча, пока я допечатывала абзац. Потом не очень уверенно сказал, что на обед ему идти не хочется. Посмотрев на его более, чем крепкое телосложение, я подумала, что оно и к лучшему. Похудеть ему совсем не помешает. Хотя толстым он не был, а просто плотно сложенным.

Может, выпьем чайку, предложила я. Вот и сушки с маком имеются. Он кивнул и сел за пустующий соседний стол. Говоришь, что в Китае был. Расскажи что-нибудь. Ну, что рассказывать. Как-то утром прихожу на работу, а шеф спрашивает: в Китай поедешь, тут командировка от нашего завода намечается. Конечно, поеду. Может, дома спросишь? А что спрашивать, мне уже двадцать два года. Сам решаю. В общем, прилетаем, спускаемся по трапу, а там, на поле прямо двигатель от самолета ремонтируют. Большой брезент расстелили и суетятся. Ну, дела думаю. Едем по городу, кишмя кишат велосипедисты, мотроллеры с двумя-тремя пассажирами, автобусы забиты до отказа, на улицах столпотворение. Вышли на прогулку, повсюду забегаловки, жареный рис, запах соевого соуса, не продохнуть. Но на фабрике у них было нормально. Порядок повсюду.

Тедди, помолчав, раскрывает свой ноутбук. Хочешь послушать музыку, спрашивает. Мне брат дал переписать. Включай, говорю. Это была музыка «нью-эйдж». Такой восточный микс. Заваривается чай матэ, раскладываю бутерброды на тарелки. Слышу старые треки из серии «Будда-бар». Но звучит и много нового. А приходи как-нибудь ко мне, говорю, разливая ароматный напиток по чашкам. Хочу скопировать у тебя новые альбомы. Хорошо, говорит.

Тедди

До самого обеда я торчал в цеху и терпеливо объяснял местным рабочим, как снимается приборная панель нового фургона. Показывал, как проходят провода, где расположены электрические контакты. Задавал задания на определение какой-нибудь поломки. Эти молодые парни,  молодцы, все хватают на лету. Вид конечно, у них немного затрапезный. Но мне по барабану. Когда нечего делать, они учат меня считать по-русски. И цвета проводов переводят. Я повторяю за ними. А они гогочут.

Во время перекура Джанни начал меня учить жизни. Типа я с рабочими общаюсь на равных, как бы за панибрата. Так нельзя говорит, надо соблюдать дистанцию, а то они тебе на шею сядут. Помолчи, говорю, у тебя с рабочими вообще контакта нет никакого, кроме подай-принеси. Он завопил, да это вообще не твоего ума дело, иди лучше свои шузы протри, а то все в пыли. Все посмотрели на мои ботинки. Терпеть не могу, когда меня критикуют. Раздражение внутри нарастало, и я крикнул: заткнись, придурок, кроме как лизать зад начальству, ничего не умеешь. То завопил еще громче. Уж не помню, чего я там кричал, но вдруг увидел, что Анжела пристально смотрит на меня из окна. И сразу как-то успокоился.

Чуть позже решаю зайти к ней в кабинет, а она уже куда-то исчезла. Топаю  в местную столовую. Какой-то кислый суп с капустой, серое картофельное пюре и резиновая курица. Ну и запах там! Больше туда не пойду, а то вся одежда пропахнет. Я и на нашей-то итальянской фабрике в столовую не хожу.

Вечером долго кручусь перед зеркалом, примеряя разные рубашки и джемпера, чтобы предстать перед Анжелой во всей красе. Ну ладно, так сойдет. Пишу ей смску и предлагаю пойти вначале в ресторан. Нет, тогда останется мало времени на копирование музыки. Хорошо, отвечаю, тогда в супермаркете что-нибудь куплю. Она не ест ни рыбы, ни яиц, ни мяса. Что же тогда купить? Останавливаюсь на французском сыре, винограде и шоколадном тортике. Ну и бутылку вина я, конечно, прихватываю.

Всю дорогу думаю о том, как себя вести, о чем говорить. Но в голову ничего путного не приходит. Будь, что будет. Прихожу чуть раньше назначенного часа. Открывает ее бабушка. Здороваюсь по-русски.  Та кивает, жестом приглашает войти и уходит в комнату. Наверно, не в настроении. У нас в поселке, если к кому придешь, то сразу начинают бурно приветствовать, расспрашивать, рассказывать что-нибудь. Ну, наверно, это особенности нашего южного характера. Через несколько секунд появляется Анжела в махровом халате. Только из ванной, говорит. Закрывай дверь, проходи на кухню. А она пойдет переоденется.

Минут через десять она уже накрывала на стол. Делая вид, что занят своим ноутбуком, я рассматривал, как она сложена. Да и костюмчик ничего. Опять красный цвет. Цвет страсти.

Анжела сообщает, что четвертый год живет с бабкой. С тех пор, как дед отошел в мир иной. Но старушка особо не мешает, все больше сидит в своей комнате. Так что видятся они лишь за ужином. Нет, с гостями старушка не общается, поскольку плохо слышит. Но и против них ничего не имеет.

Анжела

Конечно, я обратила внимание, что Тедди просто пожирал меня глазами. Немудрено, ведь я надела свой любимый костюм. Не облачалась в него уже года два. Юбка, пожалуй, коротковата, да и вырез довольно откровенный. Хотела ли я ему понравиться? Не знаю. Все равно, дальше дружбы у нас дело вряд ли зайдет. Уж слишком мы разные. Может, я снова захотела почувствовать себя женщиной, а не монашкой-отшельницей в пустыне. И  старательно делала вид, что не замечаю нескромных взглядов.

Ну, прошу к столу. Мой гость аккуратно разливает вино по бокалам, а я предлагаю тост за синхронность событий, благодаря которой мы встретились. И за даосизм, добавил он, преданно глядя мне в глаза. Я улыбнулась, вспомнив, как в первый день в кафе задавала ему тысячу и один вопрос. А ведь когда-то философия Лао-дзы открыла мне двери в иной мир. В мир восторга и блаженства. Но ненадолго.

После третьего тоста Тедди разговорился. Он торопился и проглатывал окончания слов. Чтобы хоть что-то понять, приходилось периодически переспрашивать. Смущался, наверно.

Оказывается, у него есть своя трехкомнатная квартира недалеко от Вероны. Родители во многом себе отказывали, накопили нужную сумму и купили ему жилье. И вот уже двадцать лет он небольшими частями отдает им деньги с каждой зарплаты.

А девушка у тебя есть, спрашиваю. Была раньше. Прожили вместе довольно долго. Но, в конце концов, надоели друг другу. У Элизы на первом месте была карьера, а не дом. Приходила поздно, ничего не готовила. Все приходилось делать самому. Даже убираться. Жалеет ли он о том, что они расстались? Ничуть. Любовная история исчерпала себя. И вот, уже лет пять он живет один. Выходные проводит с друзьями.  Как-то так.

Тедди

За ужином я пару раз, кажется, даже покраснел. Чувствовал сексуальное возбуждение, но ничем не хотел этого выдать. Кажется, много лишнего сказал. И долго копировал  понравившиеся ей альбомы. А она под конец села на своего любимого конька. Вещала про то, как трудно медитировать, потому что нужно уединение. А в городе это неосуществимо. За три последних месяца у нее ничего не получилось из-за постоянных отвлечений. А что должно было получиться, я, собственно, так и не въехал.

Когда я приступил к копированию последнего диска, Анжела встала позади меня и принялась потихоньку разминать мне плечевые мышцы. Так медленно и нежно, что я  разомлел. И от волнения вспотел. Давно меня не касалась рука женщины. Чтобы не показать своих чувств, я пробормотал, что заинтересовался даосизмом. Не зря же был в Китае. Даже почитал кое-что в интернете. Ну, это просто, чтобы было о чем поговорить. Ничего я там не понял.  Она же почему-то обрадовалась. И заговорила о том, что суть учения — освободиться от всех привязанностей. И чувственных, и телесных. Другими словами, пояснила она, освободить душу от тела. Ну, этого я тоже совсем не понял. И полночи не спал, думал о ней. По-моему,  меня эта привязанность начинает затягивать.

Анжела

Во время обеденного перерыва остаюсь в кабинете. Закрываюсь изнутри на ключ.  Хочется погрузиться в себя и унестись в другое измерение. Я все еще чувствую его зов.   И ищу то состояние сознания, которое является истиной. Восточные поэты называли его молчанием высшей нирваны. 

Пожертвовав своими желаниями, я не хотела зависеть ни от кого и не от чего. Любовь рождает привязанность, а привязанность рождает страдания. Еще Будда говорил, что избавившись от страданий можно найти радость внутри себя.  А значит, надо избавиться от всех привычных реакций. Наверно, после длительных медитаций что-то у меня  изменилось в химии мозга. Мне не нужны были больше никакие стимуляторы типа кофе. От стандартного обеда я начинала засыпать. Восприятие реальности стало иным.

Устроившись поудобней в кожаном кресле, закрываю глаза. Через пару минут чувствую пульсирующие вибрации энергии по всему телу. Они волнами накатывают на меня. И когда на несколько мгновений затихают, в уме воцаряется тотальное молчание. А тело замирает в трансе. На внутреннем экране вспыхивают как фотографии застывшие картинки. Сейчас это какие-то белокаменные города со сферическими зданиями. Через минуту вижу ступенчатые пирамиды. Очень близко. Непонятно, то ли Египет, то ли Мексика.

Вдруг замечаю, что экран перед глазами как бы увеличился и панорама расширилась. Стою на высокой горе среди скал и оглядываю зеленую долину, потихоньку  поворачиваясь по кругу. Звенящая тишина. Сияет солнце. Лазурное небо. Опускаю глаза вниз и вижу крепкие лапы орла. Я и есть этот орел. Взмахиваю крыльями и долго парю в лазурном небе.

Тедди

Деньки летят. После работы зову Анжелу на прогулку в ближайший парк. Отличная весенняя погода. Медленно бредем по аллеям. Иногда поглядываю на нее. Слушай, а ты как вечера в Италии проводишь, спрашивает. Ну, в бар хожу, например. Там все знакомые мои собираются. Выпьем вместе апероль, закусим чипсами да солеными орешками. Смеемся, да троллим друг друга. Она кивает. Ну, пару раз в неделю к родителям на ужин хожу. Мать моя обожает готовить. По пятницам в одну пиццерию отправляемся. Празднуем с друзьями конец трудовой недели. В соседний городок едем, там у них дровяная печь, пицца сочная и хрустящая — пальчики оближешь. А в выходные? По субботам с Энцо с кинотеатр едем. Приятель мой еще со школы. Ну, пару раз в месяц на озеро Гарда отправляюсь. Обычно кого-то с собой приглашаю. Часто отцу помогаю в гараже. Иногда мать просит по супермаркетам с ней покататься. Ясно, говорит. Насыщенно так живешь. Пожимаю плечами. Так уж привык. Некоторое время идем молча.

А ты как деньки проводишь, спрашиваю. Книги читаю, говорит. Еду ем только вегетарианскую. В театры хожу, да на концерты всякие. Каждый вечер медитирую.  А зачем? Начинает рассказывать про успокоение ума. Про то, как накапливать энергию в теле. Это я вообще не понимаю. Три года, говорит, не работала, а только что и делала, занималась этими практиками. Но ничего не получилось. Впрочем, я не понимаю, что должно было получиться. Переспрашиваю. Какого-то особого состояния она хотела достичь. Слово я запомнил. «Самадхи», если не ошибаюсь. А что оно значит, понятия не имею. Вообще, говорит, нужна тишина и долгое уединение. Ну, чтобы был результат.

Опять идем молча. И тут мне в голову приходит гениальная идея! Я позову ее к себе в гости! В Италию! А что?! Предложу ей пожить в горах, все равно наш семейный домик пустует. Там тишины хоть отбавляй. И озеро красивое рядом. Я сам туда часто езжу отдохнуть от всех. Только отца вначале спрошу. Надеюсь, он будет непротив. Надо завтра ему позвонить.

Анжела

Пролетела еще одна рабочая неделя. Было много работы, и мы почти не виделись с Тедди. В субботу присылает смс-ку. Приглашаю на ужин.  В испанский ресторан. Адрес прилагается. Во сколько, спрашиваю. Будет ждать у входа в семь. Договорились.

Решаю слегка проветрить мозги и прогуляться пешком. По пути мне попадается книжный магазин. Новый открыли. Зайду-ка, гляну. Вообще-то я давно пообещала себе ничего больше не читать. Ибо все полезное давно уже прочитано. И какой смысл тонуть в этих строчках, часто написанных графоманами, жаждущими денег и славы. Настоящих книг, которые могут чему-то научить, на самом деле, не так много. Разглядывая содержимое стеллажей, вижу книгу «Как программировать мозг».  Полистаю от скуки. Интересно. Куплю, пожалуй. Будет, чем вечером заняться.

Иду дальше. Что же отличает один мозг от другого? Было сказано, что количество мыслей или воспоминаний. Ну, и качество. А ведь с воспоминаниями всегда связана эмоциональная энергия, застрявшая в теле. Она-то и блокирует новые чувства. Да, кстати, сейчас много говорят об информационном заражении. О том, что послушав новости, люди впадают в бешенство или в отчаяние. А негатив уменьшает продуктивность мозга. Поэтому мозг хорошо бы перепрограммировать.

Заказав валенсианскую паэлью, Тедди берет инициативу разговора в свои руки. Неожиданно. Такое случается крайне редко. Речь идет про озеро Гарда. У них там небольшой домик на склоне горы. Ну, точнее, квартира в двухэтажном доме. Но ездит семья туда только в августе. А чего там только нет! И горные тропы для пеших прогулок, и велодорожки, и красивые пляжи. Ну, и кристально-чистая вода, и паромы для катания по озеру, и моторные лодки, и парусники. В общем, все условия для отдыха. А какая кухня! Десятки видов домашней пасты, рыба на гриле, настоящее оливковое масло, сладкий виноград. Кстати, в их домике даже камин имеется. И большая терраса под навесом. Там можно поставить  шезлонги. А вокруг растут огромные ели. И воздух такой свежий. А если надо в город съездить, то Верона совсем близко. Автобусы ходят. Он достал свой смартфон и показал мне несколько фотографий с видами на живописное озеро и на высокие горы. Да, места просто райские. Долго рассказывал, как они там зажигали  с друзьями. Я была рада, что можно не говорить, а просто слушать.

Тедди

Налаживая панель приборов на новом экспериментальном автомобиле, думаю об Анжеле. Все-таки она какая-то загадочная. Как будто не участвует в этой жизни, а просто наблюдает за ней. Ну, как зритель. Меня очаровывают все эти ее рассказы о потустороннем. Раньше я об этом вообще не задумывался.

Вот вчера я ей про озеро рассказывал. Хотел предложить ей погостить  у меня, но так и не предоставилось подходящего момента. Она за десертом начала вдруг рассказывать про перевоплощения. Книги какие-то цитировала. Говорит, что если ты в прошлой жизни что-то натворил, то за это сейчас и расплачиваешься. А что я натворил? Девушек бросал? И поэтому теперь один живу?

Еще она часто повторяет, что надо научиться разгонять плохие мысли. А медитация в этом помогает. Она даже мантру мне написала на листочке. Как там звучит? Кажется, «Ом-намо-падме-хум». Сказала, надо выучить ее наизусть и регулярно повторять. Причем, минут по двадцать без перерыва. Говорит, что только так можно достигнуть тишины в уме. А зачем мне эта тишина? У меня и так периодически в башке такая пустота возникает, что и сказать толком в те моменты ничего не могу. И чувствую себя полным тупицей.

Анжела

Сегодня Тедди весь день ходит сам не свой. После работы зовет меня в гостиничный бар на чашку кофе. Только располагаемся за удобным столиком, как начинает звучать музыка Скрябина. Люблю этого мистического композитора. Говорят, он хотел своей музыкой изменить и мир, и сознание людей. Уж не знаю, получилось ли у него. Сознание изменить вообще сложно. Кто пробовал — знает.

Слушай, говорит Тедди деловито так, а у тебя на это лето планы какие? Я рассеянно пожимаю плечами. Пока не думала. Подходит юный официант и зажигает стоящую на столе красную  свечу. Цвет страсти и символ земной любви. Это что, сигнал свыше? Тедди заказывает чашечку эспрессо. А я кофе давно уж не пью. Искусственный стимулятор. Беру  облепиховый чай.

Похоже, что наш проект на время замораживают, произносит он. Никак там совместную документацию в порядок не приведут. Так что скоро уезжаем, наверно. Жаль, говорю. Впрочем, слухи об этом уже неделю ходят. Смотрю ему в глаза, отдавая себе отчет, что Тедди мне все-таки симпатичен.

Чувствую, что мой друг хочет еще что-то сказать, но никак не решится. Молчим несколько секунд. А может, ты в гости ко мне приедешь? Он смотрит на меня. Пламя слегка покачивается. Там, на озере, говорит, если хочешь, можно заниматься медитациями. Такая тишина вокруг, только птицы щебечут. И вообще, хочешь — на велике катайся, хочешь — в большой теннис играй. Около нашего домика даже настоящий корт есть. Ну, или на моей резиновой лодке можно кататься.

Пристально смотрю на него. Приезжай, говорит, на все лето. Сначала поживешь у меня под Вероной. А потом в горы поедем. Размешиваю в чашке тростниковый сахар. Звонит его сотовый. Он извиняется  и выходит в коридор.

Разглядывая арабские мотивы интерьера, взвешиваю все «за» и «против». Идея, конечно, заманчива. Представляю, как буду гулять по горным лесным тропинкам, сидеть на пустынном утреннем пляже с книгой руках, вкушать экзотические фрукты. По ночам медитировать у полыхающего камина. Потом выходить на свежий воздух и смотреть на созвездия зодиака. Но стоит ли ехать к малознакомому человеку, с которым связывают только рабочие отношения. Как все сложится? Сможем ли мы жить под одной крышей?

Тедди, закончив разговор, останавливается у стойки и платит за напитки. Это мой отец звонил, говорит, усаживаясь напротив. Они с матерью мне по три раза на неделе названивают, беспокоятся за сына. Сами ведь никогда заграницей не бывали.

Я рассматриваю его округлое лицо, большие карие глаза, слегка крючковатый нос, тонкие губы. И думаю о том, что с ним у меня никогда не может случиться никакой любовной истории. Хочется ли мне в Италию? Аппенинский полуостров я уже успела изъездить вдоль и поперек. И теперь там меня мало что интересует. Ну, разве что, Доломитовые Альпы. Нет, по правде говоря,  неплохо пожить в горной местности. Испить звенящей тишины. И снова насладиться покоем ума. Кроме того, меня влекут и некоторые европейские  города. Там все близко. Например, импозантная  Вена. Ну и, конечно, мистическая Прага. Вот там я никогда не была. Спасибо за приглашение. Подумаю, говорю, наконец.

Свет фонарей сопровождает нас. Рассказываю моему новому другу про венскую оперу и мое увлечение Моцартом. Особенно эффектом Моцарта. Он внимательно слушает, время от времени кивая головой. Слушать он умеет.

Проводишь меня до метро, спрашиваю, начиная замерзать. А может, на такси? Да нет. Ускоряю шаг. Еще несколько минут вещаю ему про книги Кафки. Даже пересказываю его «Превращение». Какая тяжелая вещь, говорит. Ну как посмотреть. Читали мы вещи и потяжелее. Вот, в Прагу, говорю, я бы с удовольствием прокатилась. Закуривая, он задумывается. Пару минут идем молча. Ну, в Европу мы сможем съездить в августе, наконец, выдает он. У меня как раз отпуск будет целый месяц. Серьезно?! Это было бы чудесно! Ну что же, говорю, тогда предложение принято. Его лицо сияет от радости.

Тедди

Анжела согласилась погостить у меня! Теперь будет, чем заняться по возвращении. Я будто снова обрел смысл жизни. Как все сложится? Ведь жить она будет не только в горном домике, но и в моей квартире. А у меня там три комнаты. Гостиная, спальня и еще одно помещение, которое я использую в качестве гардеробной. Пожалуй, превращу ее в кабинет. Надеюсь, моей гостье там будет удобно.  Может быть, меня ждет маленькое приключение? А может, большое? Впрочем, я особо на это не надеюсь.

Суббота. Сокращенный рабочий день. Делать особенно нечего. Уже больше часа обмениваюсь в чате шуточками и дурацкими постами. Один мой дружок, в конце концов, звонит мне. Как жизнь, спрашивает. Ничего, говорю. Девушку встретил интересную. И книгу прочитал. Впервые за пять лет, с тех пор как с бывшей расстался. Книгу-уу, он аж присвистнул. Да, это она мне дала почитать. Гессе. Нобелевский лауреат. Офигеть! А когда возвращаешься? Уже скоро. Так давай, встречу тебя в аэропорту. Договорились.

В воскресенье Анжела звонит и предлагает съездить с ней в торговый центр. Ну, как бы за компанию. Хочет обновок себе купить. Оказывается, года три она не была в больших магазинах. Был период, когда у нее все желания начисто исчезли. А теперь глянула, гардероб устарел. А на работу надо что-то надевать. Да и в поездку тоже.

Всю дорогу рассказывает про сновидения. Я даже заслушался. Оказывается, дети получают во сне то, что им не купили днем. И что каждый сон, даже бессмысленный связан с впечатлениями прошедшего дня. И вообще, много говорит о каких-то подавленных желаниях. Они и являются нам во снах. Только в разных образах. Говорила она много. Но про свою жизнь мало что рассказывала. Если не сказать, вообще ничего. Ну и ладно. Мне все равно нравится ее слушать.

А потом мы бродили по разным бутикам. То здесь, то там, Анжела останавливалась,  примеряя понравившиеся вещи. А я ждал, сидя на удобных диванчиках. А потом вообще в баре пиво взял. И уткнулся в свой телефон. Час пролетели незаметно. Думал, в ресторан какой-нибудь пойдем отужинать. Да не тут-то было. Когда мы выходили на улицу, моя спутница вдруг сказала, что устала и поедет домой. И, вызвав такси, больше не промолвила ни слова.

Анжела

Во время прогулок мне приходится развлекать Тедди. Если вдруг замолкаю, он замыкается и не знает, о чем говорить. В общем, ситуация довольно странная. Мы с ним настолько разные, что практически несовместимы. Он ничего никогда не читал. Даже газет. Говорит, что еще в школе уставал после первых страниц любого учебника. Вот и закончил, собственно, только восемь классов. С тех пор к книгам не прикасался. По всей вероятности, в Италии мне придется быть для него массовиком-затейником.

На днях рассказывала ему о своих практиках осознанных сновидений. Да с таким энтузиазмом, что переутомилась от этих разговоров. Меня как-то замутило, и я поняла, что надо прекращать. Знаю, конечно, что надо избегать пустой болтовни. Это слишком напрягает. И вытягивает много энергии. Одним словом, мне стало плохо от переизбытка общения. Ведь я целые месяцы до этого проводила в уединении.

А может, мне стало плохо от пребывания в многолюдной толпе. Как бы то ни было, под конец шопинга я уже не могла вымолвить не слова. А если что-то и говорила, это приносило мне дикий дискомфорт. Тогда я просто замолчала, сказав Тедди, что немного устала. И что мне пора домой.

Ложусь и открываю недавно купленную книгу. Оказывается, что чувства человека — это просто результат химических реакций. И что с помощью голодания можно изменить колебания атомов в мозгу. А значит, и настроение, и психологическое состояние.

Тедди

Листаю спутниковые каналы. Вот показывают Монголию. Как они там кочуют целыми годами, как живут в своих переносных юртах,  не понимаю. Я бы так не смог. Мне нужно мое постоянное место. И чтобы я знал, что это — мой дом. И мне нужна моя женщина.

Кстати, надо позвонить домой. Трубку снял отец. Чао, папа, говорю. Это Тедди, крикнул тот.  Матери, наверно. У нас все нормально, говорит. Я брату работать в поле помогаю. С утра и до обеда. На его тракторе землю пашу. А мать как? Она вареники лепит целыми днями. Заказов много.  Сейчас зарабатывает хорошо.

Скоро наш проект приостанавливают, говорю. Так что скоро увидимся. Спроси, когда он вернется, слышу приближающийся голос матери. Скорей всего, через пару недель, говорю. А я тебе новый костюм купила, кричит в трубку. Вообще, она плоховато слышит. И добавляет: мы же в июне на свадьбу к твоему племяннику идем. Спасибо за костюм, говорю. Она торопливо пересказывает местные новости. Терпеливо слушаю. Любит она меня. Я это чувствую. Переживает, что женщины у меня нет. А вот, может, теперь и есть. Кто знает. Жизнь непредсказуема.

Долго не спится. Ну почему Анжела вчера перестала со мной разговаривать? Может, я сказал что-то не так? Может, обиделась на что? Даже на ужин со мной не пошла. Пришлось возвращаться  в гостиницу.

Прошло три дня.  Мне казалось, что она начала меня избегать. Не заводила больше со мной никаких разговоров. По вечерам, возвращаясь в гостиницу, я принимал душ, ложился и смотрел канал путешествий. Потом шел на ужин. Когда же ложился спать, я думал о том, что возможно, она раздумала и не приедет ко мне. Расстраиваясь в очередной раз, я начинал повторять ту мантру, которую Анжела мне написала. Но налетали разные мысли, и я снова  забывал про мантру. А может, приедет. И тогда будем с ней путешествовать по морям, по горам. Ну и в Вену, и в Прагу съездим, конечно. Я тоже там ни разу не был.

Анжела

Иногда наблюдаю за Тедди, проходя по цеху. Носится за своими цветными проводами от одного стеллажа к другому, перебирает их, сравнивает, и снова несется к своим рабочим. Долго что-то объясняет, жестикулирует. Потом вдруг срывается, и быстрым шагом идет к Джанни, который занят какой-то внутренней механикой фургона. И начинает что-то говорить. Ему все время надо быть в движении. По-моему, если он не двигается, то чувствует, что как будто бы и не живет.

Я от него немного устала. Устала находить все новые темы для разговоров. Но чувствую, что наше общение продолжится. Было в нем что-то, что влекло меня к нему.  У меня было ощущение, что мы давно знакомы. Некое дежавю.

Тедди

Вчера снова отцу звонил. Спрашиваю, что скажешь, если ко мне в гости девушка приедет. И в нашем горном домике поживет. Только рад буду, говорит.

Сегодня Анжела предложила пройтись по вечернему городу. Я был на седьмом небе от счастья. Ну, наконец-то, лед тронулся. А ведь прошла целая неделя с посещения  торгового центра.

Заходим в небольшой магазинчик. В подобных местах я в жизни не был. На подсвеченных витринах лежат всякие забавные вещицы. Все эти минералы используются в кристаллотерапии, говорит. В чем, в чем? Первый раз такое слово слышу. Ну, это такое лечение недугов с помощью самоцветов, добавляет.  Смотри, показывает на фиолетовый камень, это аметист, например. Он помогает от бессонницы. А вот розовый кварц — известный лекарь для сердца. А это что, спрашиваю, за красно-оранжевое яйцо? Корниол. Он улучшает работу внутренних органов.

Продавец смотрит на нее с уважением. А про этот расскажи, указываю на серо-голубой светящийся камень. Она просит продавца достать его из витрины. Кладет округлый камешек размером с небольшое мыльце мне на ладонь. Смотри, говорит, как он переливается всеми цветами радуги. Это — лабрадорит. Развивает ораторские способности. Впервые был найден на острове Лабрадор. А сейчас их на Мадагаскаре добывают. Как-нибудь надо туда съездить, добавляет. Накупить камней и устроить бизнес. Продавец ухмыляется. А я улыбаюсь и киваю. Я готов поехать с ней хоть на край света.

Переходим в соседний отдел. А вот, смотри, тибетские поющие чаши, говорит, лечат и тело, и душу. Я улыбаюсь.  Что-то не верится, что какие-то металлические миски могут что-то лечить. Она, между тем, продолжает. Человек ложится на мягкий ковер, эти чаши ставят вокруг него, а одну, самую большую, ставят ему на живот. Оператор ходит вокруг и ударами палочки по чашам создает в воздухе особые звуковые волны, которые и оздоравливают человека. Я пробовала, говорит. На мастер-класс ходила. И как же? Ощущения, как в джакузи.

Открывая для себя новый мир, я как баран на новые ворота пялился на какие-то ритуальные колокольчики, на гладкие цилиндры из зеленоватого оникса, на черных окаменевших моллюсков. А вот миниатюрные пирамидки из горного хрусталя. Какие холодные на ощупь. Анжела сказала, что если над ними подержать недорогое вино, по вкусу оно становится как выдержанное. А растворимый кофе по вкусу становится как натуральный.

Идем дальше. Она останавливается у стеллажа с картами Таро. Мама мия, здесь  около тридцати разных колод. Ты что, гадаешь, спрашиваю. Цыган я не очень-то жалую. Да это же не карты для гадания, а такая особая философская книга, говорит она. И берет в руки какой-то толстый том. Смотрю на обложку — «Египетское Таро». Это что еще такое? Стою рядом как болван и чувствую к ней непонятную тягу. Ну, расклады, конечно, тоже можно делать, но это больше психотерапия, добавляет она. Психотерапия. Это что, для психов?

Вечером сидим в итальянском ресторане. Все как мне нравится. Народу немного, не то, что в нашем городке. Не так-то легко затащить ее в подобные заведения. Алкоголь не пьет, мясо-рыбу не ест. Анжела берет пасту с трюфелями. Я, как всегда, пиццу с луком и тунцом. Давай завтра сходим в какой-нибудь супермаркет, говорю, отхлебывая темное пиво. Надо выбрать водку хорошую, да икру. Друзьям-знакомым подарить. Ну, и родителям опять же надо что-то привезти. Кстати, мать попросила купить пару килограммов зеленого растворимого кофе. Соседкам там своим, что ли, пообещала. Ладно, сходим. Представляешь, говорю, а скоро будем сидеть в ресторане на центральной площади Вероны, прямо напротив большой Арены. Она кивает и пристально смотрит мне в глаза. Я понимаю, что влюбился.